ИЗ ПИСЬМА К БАТТСУ

Грозный Лос

Перевод В. Потаповой

[54]

(Сочинено по пути из Фелфама в Лавант [55] )

С холмами, что мирной дышали красой,
И с облаком, пахнущим свежей росой,
С крылами, застлавшими синь без предела,
И солнцем, что в небе всходило и пело,
С лесами, лугами, с травой непримятой,
Где водятся эльфы, шалят бесенята,
Со строками Хейли [56] — (их отзвук возник,
И сердца толчки ощутил мой язык), —
И с ангелами, что расселись по кущам
Боярышника, и — самим Всемогущим,
И с ангельскою среброкрылою ратью,
И демонов златосиянною статью,
Я мир увидал, где под небом покатым
Отец мой парил [57] вместе с Робертом, братом.
Там был и брат мой злотворный, Джон.
Из черной тучи звучал его стон.
(Они, мертвецы, пересе?кли мне путь,
Не глядя на гнев, распиравший мне грудь.
Молили они, утопая в слезах,
С надеждой в глазах и со страхом в глазах.)
Нахлынули скорбные ангелы с тыла —
Спровадить их, но не тут-то было.
«Останься!» — услышал я сумрачный вздох,
И путь заступает мне Чертополох.
Но что для другого — безделица, малость, —
Во мне пробуждает восторг или жалость,
Поскольку мне зренье двойное дано,
И везде, и повсюду со мною оно.
Видит внутренний глаз мой — седым стариком
То, что внешний считает простым сорняком.
«Назад повернешь — и наплачешься тут
Вот эти кусты — Энитха?рмон [58] приют:
А там — Теото?рмоном [59] будешь врасплох
Застигнут», — стращал меня Чертополох.
«Лос [60] Грозный в этом клялся стократно,
В надежде, что ты повернешь обратно.
Со старостью, бедностью, страхом — в итоге,
Жену твою ждут погребальные дроги.
Что? Фюзели [61] дал (утес да пещеру —
И только!) — даст Баттс [62] по его примеру».
Ногой ударил я Чертополох,
И сшиб его с корня, чтоб куст засох.
«Долг — с долгом воюет, куда ни глянь.
Иль радости наши — навоз и дрянь?
Да разве мой Баттс дорогой — в небреженье,
Коль скоро я Хейли воздал уваженье [63] ?
И должен ли Флексман посматривать волком,
А друзья — сомневаться во мне тихомолком?
Жене ль моей жить у золовки в плену,
Иль сестре — согнать со свету жену?
Ужасен Лос и его заклятье!
Я чувствую трепет и сердца сжатье».
Изрёк — и ударил я, в гневе, в тревоге,
Того, кто лежал поперек дороги.
Из пламени солнца, что ввысь поднялось,
Могущества полон, явился мне Лос.
Он внешнему глазу — солнцем утренним
Казался, но Лоса увидел я — внутренним.
«Работают руки мои день-деньской,
Но обходят меня и досуг и покой.
Жене моей льгот никаких не видать!
Разве только с небес упадет благодать.
Мало хлеба и пива у нас на столе.
Не взошло наше счастье на этой земле.
Питаешь не ты нашей жизни ре?ки!
Лучи твои нас не согреют вовеки.
Ни времени мне, ни пространства отмерить
Не можешь — спешу тебя в этом заверить.
Мой ум — не твоим сияньем украшен!
Мне облик пугающий твой не страшен».
Когда разразился я вызовом гневным,
Дрожь овладела светилом полдневным,
А луна, в отдалении тлевшая, сразу,
Как снег побелев, получила проказу.
На душу людскую накинулись вдруг
И горе, и голод, и скорбь, и недуг.
На пути моем Лос пламенеет яро,
И солнце вовсю накалилось от жара,
Что стрелы мыслей и разума лук, —
Оружье мое! — излучают вокруг.
Тетива — огниста, колчан мой злат!
Впереди выступают отец мой и брат.
Теперь мне четырехкратное зренье
Доступно в моем наивысшем паренье,
Тройное — Беу?лы [64] сладостной ночью,
Двойное (я в том убедился воочью) —
Всегда! От единого зренья нас, Боже,
Спаси, и от сна Ньютонова тоже! [65]

ИЗ «МАНУСКРИПТА ПИКЕРИНГА»

[66]

Улыбка

Перевод В. Топорова

Вот улыбка любви,
Вот улыбка обмана,
А вот — Улыбка Улыбки
Негаданно и нежданно!
Вот ненависти злоба
И зависти ядовитой,
Вот Злоба за-ради Злобы,
Что вечно живет несытой!
Она заползает в сердце,
Его ободрав, как липку.
Не хочется улыбаться…
Но надо любить улыбку!
Связать колыбель с могилой
Улыбке одной под силу. —
И улыбнется младенец,
А злоба уйдет в могилу!

Златая сеть

Перевод В. Топорова

[67]

Три девы [68] на рассвете дня:
— Зачем седлаешь ты коня?
— Куда спешишь во весь опор?
— Любимый наш! Какой позор!
Одна — вся пламенем горит.
Другая — цепь тоски влачит.
А третья — блещет златом кос
И жемчугом невинных слез.
Трех дев опутывает сеть!
Они желают умереть,
Как рыбки, прыгая в сети…
Такого я не мог снести!
Иль той, что пламенем горит,
Тоски никто не утолит?
Иль той, что блещет златом кос,
Никто не зацелует слез?
И я заплакал… В тот же миг,
Как мой забил, их смолк родник,
Улыбка на устах зажглась,
И Сеть Златая — порвалась!
Но и в обрывках — я погиб.
Я развлекаю бывших рыб —
И сам я пламенем горю,
И сам с тоской на них смотрю,
И слезы лью теперь я сам…
Рассвет! Рассвет! Скорее к нам!
вернуться

54

Грозный Лос. — Сочинено в ноябре 1801 года, когда Блейк шел из Фелфама в Лавант встречать сестру.

вернуться

55

Фелфами Лавант— соседние деревни.

вернуться

56

Со строками Хейли… — Вероятно, имеется в виду сделанный белым стихом перевод Хейли из поэмы Торквато Тассо (подробнее о Хейли см. прим. 72).

вернуться

57

Отец мой парил… — Отец Блейка умер в 1784 г., младший брат, Роберт, бывший помощником Блейка по граверной мастерской, умер в 1787 г., двадцати четырех лет от роду.

вернуться

58

Энитхармон— символ духовной красоты у Блейка, близнец и супруга Лоса, его эманация. Ее земной прообраз — жена поэта Кэтрин Блейк, дочь бакалейщика, замужем за Блейком с 1782 г.; Блейк научил ее читать и писать, а также раскрашивать его гравюры.

вернуться

59

Теотормон. — См. прим. 22.

вернуться

60

Лос— символ поэзии, солнца и глубинной человеческой сущности у Блейка, его имя — анаграмма латинского слова Сол (солнце). Послано в письме к Томасу Баттсу в ноябре 1802 г.

вернуться

61

Фюзели(Фюсли) Иоганн Генрих (1741–1825) — поэт, художник и искусствовед, швейцарец по происхождению, друг Блейка, с 1790 г. член Лондонской академии искусств.

вернуться

62

Томас Баттс(ум. в 1845 г.) — постоянный покупатель произведений Блейка, в Лондоне жил по соседству с ним.

вернуться

63

…я Хейли воздал уваженье… — То есть живу у Хейли.

вернуться

64

Беула(древнеевр. «замужняя»). — В Книге Пророка Исайи — имя, которое получит Палестина после объединения с богом (62); у Блейка так называется страна или время, когда восстанавливается из раздробленных частей единый человек (таким образом, «ночь Беулы» — ночь любви).

вернуться

65

…от сна Ньютонова тоже! — Глубоко уважая Ньютона как величайшего ученого, Блейк, однако, выводил его наряду с Френсисом Бэконом и Локком в качестве адской троицы, считая их порождением однобокого рассудка (Призрака), — ему претила механистичность их философии.

вернуться

66

Из «Манускрипта Пикеринга».Это беловая рукопись, в которой содержится десять стихотворений на одиннадцати листах (ок. 1800–1803 гг.), черновики некоторых из них находятся в манускрипте Россетти. Рукопись называется так по имени человека, владевшего ею в 1866 году, после того, как она уже была опубликована Гилкристом.

вернуться

67

Златая сеть. — Черновик — в «Манускрипте Россетти». Сеть— в поэмах Блейка — покров богини природы (Валы) обычно связывается с образом любви и брака (ср. «Песню» из «Поэтических набросков»).

вернуться

68

Три девы— те же, что и в стихотворении «Заветный чертог»; соответствуют «тройному видению» «ночи Беулы» (романтическому состоянию), в отличие от «двойного» (поэтической метафоры) и «четверного» (пророческое видение), — см. концовку «Грозного Лоса».