1815–1816
ТОМАС МУР
ИЗ «ЮНОШЕСКИХ СТИХОТВОРЕНИЙ» (1801)
[225]
Ночные думы
Перевод А. Голембы
Как часто сонмы черных туч
Хотят затмить стеной
Застенчивый и робкий луч
В угрюмой мгле ночной.
Так заблуждений суета
Язвит в земном пути
Того, чья тихая мечта
Легко во мглу сойти.
Отраженье в море
Перевод А. Голембы
Ты погляди, как под луной
Кипит и пенится волна
И как, объята тишиной,
Потом смиряется она.
Вот так, среди житейских вод,
Игрушка радостей и бед,
Мгновенно смертный промелькнет,
Чтоб кануть зыбким волнам вслед.
К….. («Не надо слов: все так понятно…»)
Перевод А. Ибрагимова
[226]
Не надо слов: все так понятно.
Нас истомил взаимный плен.
Я сердце шлю тебе обратно,
А ты верни мое взамен.
Мы знали в полной мере счастье.
Пора расторгнуть узы сна:
Мрачна, как зимнее ненастье,
Была бы вечная весна.
Я слышу снова зов скитаний.
Но — верь — я не ищу иной
Подруги — преданней, желанней:
Прельщен я только новизной.
Итак, приют любви покинем
И, разлучась, пойдем с тобой,
Не отягчеппые уныньем,
Ты — той,я — этоютропой.
В короткой вспышке страсти ярой
Не пострадал никто из нас:
Ты не утратила ни чары,
Ничуть мой пламень не угас.
Не опалили поцелуи
Лиловый розан губ твоих,
И сладость сохранил былую
Твой вздох, мечтателен и тих.
Прощай! Когда любовь другая
К себе скитальца призовет, —
Минувшего не отвергая,
Шепну я (знаю наперед):
«Был много ярче твой румянец,
Чем этот, бледный, неживой,
Твой взгляд, и влагой притуманясь,
Сиял яснее синевой».
Прощай! Всему конец. Отныне
Меж нами — отчужденья лед.
Другой в ликующей гордыне
Твой стан руками оплетет.
Но, вспоминая все, что было,
Ты вдруг поймешь, печаль гоня, —
В нем нет и половины пыла,
Переполнявшего меня.
ПОСЛАНИЯ, ОДЫ И ДРУГИЕ СТИХИ (1806)
[227]
Баллада
Озеро Унылой Топи
Перевод З. Морозкиной
[228]
Написано в Норфольке, Вирджиния
Рассказывают о юноше, который потерял разум из-за того, что возлюбленная его умерла, и потом исчез из среды друзей; после этого о нем никогда уже не слышали. Так как он нередко говорил в бреду, будто девушка не умерла, а ушла к Унылой Топи, то предполагали, что он отправился скитаться в эти мрачные дебри и умер с голоду или погиб в одной из страшных трясин.
«Для горячей и верной души холодна
Могила была, как лед.
К Унылой Топи ушла она
И всю ночь в огнях светляков одна
В каноэ белом гребет.
Я скоро увижу ее светляков,
Услышу всплески весла,
И мы будем вдвоем, а при звуке шагов
Я найду ей в ветвях кипариса кров,
Чтобы смерть ее не нашла».
Унылую Топь отыскать спеша,
Он уходит, и путь тяжел:
Сквозь густой можжевельник, сквозь лес камыша,
По болотам, где змеи плодятся, киша,
Где еще никто не прошел.
И когда, от усталости сам не свой,
Он пытался сомкнуть глаза,
Его осыпала жгучей росой
И точила по капле слезу за слезой
Несущая смерть лоза.
А рядом в кустах шевелилось зверье,
Над ухом шипела змея.
Но он пробуждался, твердя свое:
«О, скоро ли в белом каноэ ее
На озере встречу я?»
Он к озеру вышел. Сверкнул и погас
В вышине метеор золотой.
Он сказал: «Вот любовь моя! В добрый час!»
И окликнуло эхо ее сто раз
Над тусклой ночной водой.
Из коры берез он сделал челнок
И отплыл от берега прочь.
Вдаль, вдаль его след метеора влек.
Были тучи темны, и ветер жесток,
И его поглотила ночь.
Но индейцы-охотники, верно, не лгут,
Что в глухую ночь без луны
На озере видны то там, то тут
Эти двое, что в белом каноэ гребут,
Светляками озарены.
«Будь ты землей среди зыбей…»
Перевод З. Морозкиной
[229]
Будь ты землей среди зыбей,
А я — прибрежною волной,
Я никому б не дал к тебе
Подплыть, мой берег дорогой.
Будь ты жемчужина и будь
Златистой раковиной я,
Тебя в объятия замкнуть
Я мог бы, милая моя!
Будь померанцем я в цвету,
А ты в листве моей цветком,
Твой аромат и красоту
Я б не делил и с ветерком.
О, не склоняйся над водой,
Чтобы горящее стекло
Дыханье груди молодой
И взор твой выпить не могло.
И блеск волос, и пурпур щек
Так повторяет эта гладь,
Что я бы с радостью в поток
Твой образ ринулся искать.
Блаженный ток! Могилой мне
И брачным ложем стал бы он,
И смерть нашел бы я в волне,
Твоею тенью поглощен.
Смотри, как светится, синея,
Вода сквозь ветви ризофор.
Так в шелковых ресницах Нея
Скрывает свой горящий взор.
Любовь моя! Везде, везде
Есть след, оставленный тобой.
Твои лучи — в любой звезде,
Стыдливость — в лилии любой.
И без тебя в природе нет
Всего, что блеск и красота,
И нега чувств, и мысли свет —
Но ты повсюду разлита.
